Упрощенная HTML-версия
71
PRIME
traveller
Июль – Август
2015
декабре 2014 года Марат Гельман перебрался в Чер-
ногорию, чтобы развивать там собственный проект
Dukley European Art Community. А заодно форми-
ровать общество будущего – постиндустриальное. PT от-
правился в Черногорию, чтобы выяснить у Марата, чем оно
отличается от нынешнего, почему невозможно в России,
а также где подают лучшее в стране мясо.
Ваш проект инвестирует девелопер, который строит жи-
лой комплекс Dukley Gardens. Зачем им это?
Здесь вырос
целый кластер дешевого отдыха. Но тема дешевого отдыха
себя исчерпала, а новое качество жизни не появилось. И ре-
бята поняли, что им важно предложить людям не только жи-
лье, но и какие-то занятия. Причем речь не только об отды-
хе, но и о работе. Пришли ко мне и сказали: «Сделайте нам
культурный центр». Но центр – это хорошо, когда есть среда.
ВМоскве илиНью-Йорке достаточно было бы создать какую-
то яркую институцию и бороться за внимание публики.
А здесь нужно работать со всей культурной ситуацией, пото-
му что нельзя делать культурный центр в городе на 26 тысяч
человек. И работать нужно не только с Будвой, но со всей
страной.
А что вообще в Черногории с культурой? Она в каком
виде здесь существует?
Съездите в Цетине – все вопросы
отпадут. Там прекрасный художественный музей. В Сою-
зе художников Черногории сейчас 350 членов. Для страны
с населением 670 тысяч это очень неплохо. Здесь всегда была
творческая элита – знаменитый король Негуш писал пьесы,
его дочь – первая в Черногории женщина-фотограф. А еще
народная культура: здесь албанцы, хорваты, сербы, черно-
горцы, а теперь и русские. Такая своего рода средиземномор-
ская Швейцария. Когда разные культуры перемешивают-
ся, появляется искусство. Проблема в том, что Черногория
долгое время была провинцией Белграда, и самые талант-
ливые и яркие уехали туда. Например, родители Марины
Абрамович – черногорцы, но она родилась уже в Белграде.
Ну и, конечно, десять лет санкций дают о себе знать. Люди
углублены в прагматику – им надо выживать. Но важно, что
местные власти эту проблему, равно как и проблему отсут-
ствия людей, осознают. В своей программе я обозначил, что
для успеха проекта нужен еще 1 миллион жителей.
Ваш проект для русских?
Ни в коем случае. Просто первый
год мы делаем акцент на России. Но уже сейчас у нас есть
парижане, а летом приедет кое-кто из Нью-Йорка. Русский
акцент существует просто потому, что русские здесь прово-
дят свободное время.
В Ульцене большая «русская деревня». Вы как-то с ней
взаимодействуете?
Два года тому назад я впервые приехал
в Черногорию именно в Ульцен, на день рождения к Паше
Лунгину. Конечно, я там всех знаю – это все мои друзья.
Но они приезжают только в мае, поэтому пока никакого
взаимодействия с ними не было. Да в нем пока и нет особой
необходимости: я просто постоянно зову разных худож-
ников, музыкантов и прочих творческих людей на рези-
денцию, а предпринимателей – на ПМЖ.
Зовете за чей счет?
У нас есть три программы: грант
«Полный резидент», программа «Гость» и Welcome-про-
грамма, а также шесть направлений работы: «Сделано
в Черногории», «Иностранцы о Черногории», «События
вне сезона», «Уличные театры», «Создание новых досто-
примечательностей» и «Творческая индустрия». Одно-
временно у нас проживают десять резидентов. Они при-
езжают на два месяца, мы покупаем им билеты, селим
в нашей гостинице и даем стипендии. Но в нашем Доме
художника 40 мастерских, и 30 из них мы готовы сдавать
«гостям», которые приезжают сами. А предпринимате-
лям мы всегда готовы помочь с продвижением проекта:
познакомить с мэром или даже выступить в качестве со-
инвесторов, но пока такого не было, поскольку переезжа-
ют люди достаточно состоятельные. Вот, например, пере-
ехал завод деревянных игрушек. А из Днепропетровска
привезли производство плавучих бетонных платформ.
В Цетине на заводе «Обод», в котором мы с Мариной
Абрамович делаем культурный центр, будет свободная
зона для творческих индустрий
с льготными условиями: они не
платят налоги, и первый год с них
не берут аренду.
Ваш проект срочный или бес-
срочный?
Говорят, на реализа-
цию такого проекта нужно 25 лет.
Но нереально прийти к чиновни-
ку или бизнесмену и сказать, что
результат будет через 25 лет. У нас
много разных целей. Каких-то мы
должны достичь за год, каких-то
за три. У меня контракт на три года. Так что три года про-
цесс должен управляться мной, еще три года нужно, что-
бы он стал необратимым. Я же не Путин и не хочу 15 лет
быть у власти, чтобы потом в один миг, когда я уйду, все
умерло и закончилось. В общем, пока я тут пускаю корни,
жилье купил, второго ребенка сделал.
Вас не смущает, что вы фактически с нуля здесь стро-
ите свой проект?
Один из моих девизов – «Время важнее
места». Конечно, черногорский молодой человек отлича-
ется от русского, но еще больше он отличается от своего
предка, который жил 100 лет назад. Время влияет на нас
гораздо больше, чем наши корни.
И что же сейчас за время?
Экономика меняется, под-
талкивая нас к постиндустриальному миру: рынок кино
уже больше, чем рынок сельского хозяйства. Мы стали
в 2,5 раза меньше работать, и у нас появилось много сво-
бодного времени. А рынок обслуживания свободного
Дом художника в Которе
В
«Черногория
долгое время
была провинцией
Белграда,
и самые яркие
уехали туда.
Ну и, конечно,
10 лет санкций
дают о себе знать»