Упрощенная HTML-версия
111
н о я б р ь
P R I M E t r a v e l l e r
PRIME
персона
Я бы сказала, что ваши часы, с одной стороны, – это Бетхо-
вен, а с другой – Филип Гласс...
А я бы сказал, это скорее Барт
и Гарбарек. Барт, на мой взгляд, классик, а Гарбарек с его глубоким
звуком и сильными эмоциями очень современный. Барт – класси-
ческий музыкант, Гарбарек – инноватор. И оба почти неизвестны
большинству публики в Европе, Америке и Азии, может быть, в Рос-
сии по-другому.
Кстати, вы представляете, насколько часы De Bethune попу-
лярны в России; в курсе ли вы, что о них думают здесь, – не про-
сто же так вы решили cоздать десять моделей DB27 Titan Hawk
с циферблатом темно-синего цвета для России?
Знанием нашей
работы здесь, в России, мы обязаны активности нашего партнера,
компании Mercury, которые понимают наши принципы и умеют их
транслировать. Мы же просто хорошо делаем свою работу высоко
в швейцарских Альпах, в регионе Юра, в деревне Л’Оберсон, сре-
ди коров. У нас не так много возможностей рассказывать об этом
в России, и это компетенция нашего партнера. Эти десять часов
limited edition для России абсолютно отражают нашу философию.
В идеале я бы делал особые часы для каждого человека, которого
встречаю в жизни: это лучший способ создать часы, подходящие
конкретной персоне. Своего рода made-to-measure часы для лично-
сти были бы фантастикой, но это невозможно в производственном
плане, нельзя сделать все, что ты хочешь, да и то, что ты можешь,
это уже долгая-долгая работа.
Лет шесть назад часовые журналисты в России стали писать
о таком новом явлении в швейцарской часовой индустрии, как
независимые молодые часовые бренды, новички в индустрии,
и De Bethune попал в их число...
К сожалению! Но я нормально
себя чувствую оттого, что на меня навешивают этот ярлык. Я-то сам
про себя все знаю, и моя команда тоже все знает про самих себя,
чего они стоят и сколько лет работают в индустрии. И мы-то пони-
маем, что нет никакого сравнения в наших знаниях, в нашем виде-
нии и точки зрения с другими. Это настоящие часы, большинство
остальных, кого вы имеете в виду под «молодыми» часовыми брен-
дами, – это часовые игрушки. Для меня это не часовое искусство,
а скорее увлекательная игра для других. Может быть, она кому-то
и интересна, мне же важнее часовое искусство, а чтобы создавать
его, вы должны быть истинным художником. А художник в данном
случае это даже не один человек, а целая команда единомышлен-
ников, которая борется за свой проект, а не за самих себя. Надо за-
быть о своем эго и научить людей жить в другом мире, где все уважа-
ют работу друг друга, ради того, чтобы оказаться там, где оказались
мы. Люди этого не знают, но нам все равно.
Как часовая индустрия реагировала на появление De Bethune?
На то, что вы в одночасье стали предметом интересов часовых
коллекционеров?
Единственное глобальное ощущение, которое
у меня было, – что нас очень уважают все участники процесса, мир се-
рьезных часовщиков. И это единственное, что меня интересует, все
остальные вольны думать все что угодно. Меня это не касается – в на-
шем мире многие думают одно, а говорят другое...
Первые наши часы, очевидно, были более классическими, и мы
их сделали с механизмами, произведенными вне компании, потому
что нам нужно было перестроить собственный производственный
процесс, а на это потребовалось несколько лет. Тогда это был еще
не полный цикл работ De Bethune, как сегодня. Но все дело в том,
что этот самый механизм, произведенный на стороне, ранее был
придуман моими сотрудниками, так что, по сути, был наш, хотя на
нем и стояло другое имя! Нам нужно было лишь усовершенствовать
его ход, поскольку мы знали как сильные, так и слабые стороны на-
шего собственного продукта!
Верно ли я понимаю, что работающие у вас в компании спе-
циалисты обеспечили вам должное техническое оснащение ча-
сов, а вот за эстетику De Bethune вы полностью отвечали сами?
Абсолютно, я сам. У меня в команде огромное количество тех-
нических людей, математиков, исследователей, так что в про-
фессиональном ключе мы имеем огромные силы. А вот эстетика
De Bethune – это моя работа, которую я всегда очень любил, для
меня это удовольствие, я бы создавал по одним часам хоть каждый
день. К сожалению, требуется много времени на то, чтобы создать
реальный объект высокого качества.
Признаться, множество наших задумок мы просто отменяем, по-
скольку они попросту невероятно сложны в исполнении и было бы
сумасшествием производить подобные модели. У нас и без того до-
вольно большая коллекция часов, мы сами производим только од-
них компонентов 3500 наименований, только одна система по кон-
тролю их производства стоит миллионы и годы работы. Никто из
тех компаний, кто производит стрелки, не может создать такие же,
как у нас, ни один из производителей циферблатов не способен
произвести наш циферблат, ни один производитель корпусов не
может повторить наш, ни один специалист по механизму не спосо-
бен воспроизвести механизм De Bethune. Только одна наша пружи-
на баланса стоит пять тысяч швейцарских франков, как ни у одного
другого часового бренда. Это как в хорошей машине: если у вас от-
личный двигатель, то, сидя за ее рулем, вы будете чувствовать его
силу и мощь, звук его работы, а в большинстве часов вы слышите
лишь «тик-так-тик-так», потому что в них стоит двигатель как в ста-
рой Tatra, отполированный и дешевый.
Раньше часы были для людей способом узнать, который сейчас
час, это была жизненная необходимость. Сегодня тот, кто покупа-
ет часы, – глупец, если только он не испытывает эмоции, схожие
с теми, которые получаешь от обладания великим произведением
искусства. Сегодня часы больше не нужны для того, чтобы узнать
время: оно повсюду – в компьютере, в телефоне, и оно невероятно
точное, безупречно будит меня по утрам...
Так что иметь на запястье часы сегодня бессмысленно, особен-
но какую-то раздутую величину, которая стоит при этом состояние.
Единственный смысл в том, чтобы иметь нечто, принадлежащее не
только к высоким часовым технологиям, но и к традициям.
Возвращаясь к эстетике наших часов – да, я создаю их дизайн,
а затем мои люди его начинают реализовывать, но я пристально сле-
жу за процессом и даю свои указания: здесь много, там мало, здесь
более округло, длинно, покороче... Так что когда выходит оконча-
тельный продукт, то это именно то, что родилось в моем сознании,
стопроцентная реализация моей задумки.
Каждая деталь, комбинация всего, что вы видите в часах
De Bethune, уже рождается в таком виде внутри моего сознания, и я
не знаю почему, но это должно быть именно так. И я совершенно
не возражаю против такого естественного процесса в своем созна-
нии, а его уже потом оценивают другие – насколько они важны для
часовой истории. Художник рисует потому, что он не может не ри-
совать и хочет выразить некие свои мысли, это уже после крити-
ки дают его произведению свою оценку. Так и я стал создавать часы
Одна из новинок,
представленных маркой
De Bethune на выставке
в Базеле в 2013 году, –
часы DB25 LT Tourbillon